Читаем без скачивания Дело о похищенном корыте - Елена Шелонина

– Вай-вай-вай!!! – заголосил домовой, схватился за хворостину и попытался отогнать бяшек от клумб, но они в его сторону даже рогов не повернули. Как говорится, ноль эмоций фунт презрения.

– Нет, вы представляете, – эльфа все никак не могла прийти в себя, – он нашел вора. Да так быстро! Мы с Клэнси даже осмотреться толком не успели.

– Кровавый Фоб? – недоверчиво спросила Натка.

– Он самый, – кивнул Клэнси, выуживая четки из кармана, тупо посмотрел на них… – Тьфу! И как они здесь оказались? – Воришка вернул четки послу и отошел от него как можно дальше, стараясь держать руки за спиной. Судя по всему, он до сих пор был в шоке.

Как выяснилось, тролль действительно нашел похищенные четки. Пока Клэнси осматривал место происшествия, пытаясь восстановить картину преступления по уже изрядно затоптанным следам, а Элениэль расспрашивала убитого горем и дикими дозами спиртного шамана, Кровавый Фоб, не мудрствуя лукаво, просто засучил рукава и приступил к поиску свидетеля, которого Натка велела ему найти любым путем. Свидетель, он же виновник происшествия, нашелся довольно быстро. Буквально через несколько минут. Правда, пока до него очередь дошла, Кровавый Фоб успел «допросить» половину посольского двора, которое теперь как минимум до завтрашнего утра будет лежать в отключке. Свидетелем и одновременно похитителем оказался прибывший накануне в столицу тролль из племени Болотных Кочек, который зашел на посольский двор по каким-то своим делам. Шаман его болотного племени уже давно дышал на ладан, место было теплое, и, когда на его глаза попался вдрызг пьяный шаман посольского двора, воришка понял – это судьба. Украденные четки Кровавый Фоб выбил из него на первой же секунде допроса вместе с челюстью. До этого хитрец хранил их (челюсть, зубы и четки) во рту, жестами показывая всем, что говорить не может по причине флюса (четки за щекой занимали очень много места). Вдохновленный результатами, Кровавый Фоб хотел было продолжить допрос тех, кто еще оставался на ногах (а вдруг у вора есть сообщник?), и Клэнси с Элениэль стоило большого труда его утихомирить. Потому-то они и были такие всклокоченные. Окончательно буйствовать новоиспеченный стажер перестал лишь после того, как глава посольской миссии (а именно его в качестве очередного подозреваемого выбрал Фоб) в срочном порядке удвоил гонорар и поклялся лично доставить стадо в детективное агентство. Так что по двору особняка сейчас носилось не пятьдесят, а целых сто баранов, удобряя и вытаптывая клумбы. Барашки были жирные, так что детективное агентство стало богаче как минимум на тридцать, а возможно и на сорок, кнаров.

Выслушав доклад о подвигах мохнатого стажера, Натка задумчиво посмотрела на тролля и лаконично изрекла:

– Есть идея.

8

– А-а-а!!! – Из окна прецептории вылетело тело в коричневой сутане и попало в объятия Темлана.

– Ну чё, он? – деловито спросил Кровавый Фоб, высовываясь следом из окна.

– Да как я его теперь опознаю? – рассердился юноша. – У него же все лицо всмятку.

– Следующего по почкам бей, – посоветовала Натка. – На моей исторической родине все менты так делают, чтоб не оставлять следов.

– Ага. А почки – это где?

– Почки – это сбоку.

– Придется нагибаться, – почесал затылок Фоб. – В морду все-таки удобней.

Тролль опять исчез в глубине комнаты. Темлан резко тряхнул полубесчувственное тело монаха.

– Ты отец Пиней?

Монах в ответ лишь тихо простонал неестественно тонким голоском и потерял сознание.

– Не он, – расстроился Темлан, аккуратно опуская тело на землю.

– Как опознал? – деловито спросила Натка.

– По голосу. У отца Пинея он был гораздо гуще, а этот писклявый какой-то.

– Ну если наш Фоб его не только по морде бил, то голос запросто мог измениться, – нейтральным тоном сказал Клэнси.

– Черт! Он же нам так все опознание сорвет! – сообразила Натка и крикнула в раскрытое окно: – Фоб, между ног им тоже не бей!

– Может, не стоит так зверствовать, леди Натали? – осторожно спросил ректор.

– Я тоже считаю, что это перебор, – согласился с другом Сиоген.

– А совсем недавно не считал, – усмехнулась эльфа.

Идея Натки была, как все гениальное, проста и, главное, легко осуществима. Звучала она в сокращенном варианте примерно так: за такие контракты надо морду бить. Причем бить конкретно! Что интересно, в тот момент с ней сгоряча согласились все члены детективного агентства, включая новоиспеченного стажера. Возмущенный такой подставой ректор отдельно пояснил, что теперь только отец Пиней как представитель заказчика сможет разорвать контракт без пагубных последствий для Темлана, а следовательно, его не только можно, но и нужно бить до тех пор, пока он этот контракт добровольно не порвет, зараза!

Однако, судя по всему, Кровавый Фоб вошел в раж и собрался бить морды, а не морду.

– А-а-а!!!

Из окна прецептории вылетели сразу два тела в сутанах и закувыркались по зеленой травке монастырского двора.

– Ты хоть спросил, кто из них отец Пиней? – заволновался Сиоген.

– Нет. А чё, надо было? – наивно удивился тролль.

– Я отец Пиней, – простонал один из монахов, держась руками за пострадавший бок. Кровавый Фоб на этот раз прицельно бил по почкам.

– Чего ты врешь? – насупился Темлан. – Отец Пиней без бороды был, ему лет сорок максимум, а тебе уже за шестьдесят.

– Значит, морок на себя наколдовал, – сообразила Натка.

– Я лекарь, а не шарлатан! Я толпу магическими фокусами не развлекаю! – Монах был возмущен так искренне, что Натка напряглась.

Почуяли неладное и остальные члены ее команды.

– Уй, что буде-э-эт… – взялся за голову ректор.

Он уже понял, что даром им это не пройдет. Как ни благоволил Тант Первый к Натке и ее агентству, закрыть глаза на такое самоуправство вряд ли сможет. Как глава государства император просто обязан будет отреагировать на факт агрессии в отношении такой уважаемой благотворительной организации, как орден святого Лия. Тем более необоснованной агрессии.

– Похоже, вляпались, – пробормотала Натка. – Фоб, вылезай оттуда!

Тролль грузно перевалился через подоконник, чуть не вынеся с собой наружу все окно вместе с оконной рамой.

– А через дверь выйти было нельзя? – ядовито спросил старец, пытаясь подняться с земли.

– Не, мы ее бревнышком подперли, чтоб вы не разбежались, – пояснил наивный тролль.

Монах огляделся. Входная дверь, как и ворота во двор, была забаррикадированы бревном. Опытный в таких делах Темлан захват прецептории спланировал по всем правилам военного искусства.

– Наставник, как вы? – Второй монах был моложе и гораздо крепче старца, а потому сумел подняться сам и помог встать с земли отцу Пинею.

– Ребра вроде целы, – ощупывая бок, пробормотал наставник. – Посмотрите, что с отцом Лероем, Сандерс.

Монах склонился над первой жертвой тролля, легкими движениями тонких пальцев прошелся по его шее и лицу.

– Без сознания, но дышит. Лицевые кости целы. – Сандерс взял коллегу за запястье, прощупал пульс. – Через пару часов придет в себя.

– Хвала Создателю, – с облегчением выдохнул отец Пиней, повернулся к Натке и строго вопросил: – Я так понимаю, этой бандой командуете вы? И что сие означает?

– Это ваша подпись? – вопросом на вопрос ответила девица, сунув под нос монаху договор.

– Нет, не моя. Я… – Монах замер, зацепившись глазами за что-то в тексте договора. – Кто еще об этом знает? – внезапно севшим голосом просипел отец Пиней.

– О чем?

– О Купели Создателя! – раздраженно рявкнул святой отец.

– Пока лишь только мы и тот подлец, что этому вот обалдую, – кивнула Натка на Темлана, – подсунул на подпись договор.

– Все! Больше ни слова! Все в мой кабинет. Сандерс, позаботься с братьями об отце Лерое. Да уберите вы это фанфово бревно!

Повинуясь кивку Натки, тролль поспешил разблокировать входную дверь.

– Сандерс, передай нашим братьям, чтобы о том, что здесь произошло, они не распространялись.

– Все будет сделано, – почтительно сказал монах.

– А вы за мной, – приказал отец Пиней команде Натки, входя внутрь больничного крыла монашеского ордена святого Лия.

Кабинет главы Мидорской прецептории был достаточно просторный, но, когда туда втиснулся еще и тролль, сразу стало тесно. Однако монаха это волновало менее всего. Он прошел к столу, над которым на стене висела картина с изображением роскошного помещения. Она буквально с порога бросалась в глаза. И поражало в ней не столько богатое убранство зала, сколько резные позолоченные ворота в центре композиции, ведущие неведомо куда…

– Дайте мне еще раз посмотреть на договор, – требовательно сказал Натке отец Пиней, и та, чуя перед старцем свою вину, послушно передала ему бумагу.